Thursday, June 12, 2014

4 Т.Д.Надькин Сталинская аграрная политика и крестьянство Мордовии


Особенно значительное снижение процента коллективизации в области дали районы, шедшие впереди всех. Например, в Ачадовском районе уровень коллективизации упал с 71,7 до 2,7 %, в Дубенском — с 79,8 до 7,9, в Козловском — с 65,6 до 8,6, в Краснослободском — с 68,5 до 4,4, в Ромодановском — с 65,3 до 7,8, в Рыбкинском — с 71,1 до 3,1, в Торбеевском — с 91,2 до 9,8 %'. Колхозы исчезали так же быстро, как возникали в отчетах местных властей. В спецсводке № 28 ПП ОГПУ по Средневолжскому краю от 10 апреля 1930 г. сообщались следующие факты: «В с. Слаим Торбеевского района колхоз развалился совершенно, в нем не осталось никого. В с. Рахмановка этого же района из колхоза осталось 18 хозяйств, а было 115. В д. За-сецкое этого же района из 145 коллективизированных хозяйств осталось 15. В с. Теньгушево Теньгушевского района колхоз из 800 хозяйств в данное время насчитывает около 66 хозяйств. В с. Пичеуры Чамзинского района из 335 хозяйств осталось 30 хозяйств»2.
Оставшиеся колхозы, по заявлению ответственного секретаря Мордовского обкома, на 75 % состояли из бедноты, остро ощущалась нехватка тягловой силы и семян3. Отмечались случаи, когда распадались колхозы, организованные до 1 октября 1929 г.4
«Причин выхода из колхозов много и они разнообразные, — сообщали председателю Мордовского облисполкома М. А. Палькину 30 марта 1930 г. из Инсарского района. — Первая и самая главная из причин (по мнению и заявлению выходящих): "Нас записали насильно, под угрозой", другие говорят, что ничего из колхозов не выйдет, но много случаев, основанных на моментах обобществления, особенно скота»5.
Окончательную точку на первой попытке сплошной коллективизации поставило письмо ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1930 г. «О задачах колхозного движения в связи с искривлениями партийной линии»6. С целью «стабилизации колхозного движения» и закрепления еще не развалившихся колхозов 2 апреля было принято и постановление ЦИК и СНК СССР «О новых льготах для колхозов и их членов», согласно которому весь обобществленный скот, а также коровы, свиньи и птица, имевшиеся у колхозников, не облагались сельхоз
1 РФ ГН НИИГН при Правительстве РМ. И-673. Л. 193-194.
2 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 3. Кн. 1. С. 283.
3 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 15. Л. 89.
4 Там же. Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 46. Л. 144.
5 Там же. Л. 93.
6 Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М., 1989. С. 384-394.
86

налогом1. В этом же месяце было принято еще три постановления ЦИК и СНК, последовательно расширяющие льготы для колхозов и колхозников в отношении сельхозналога, кредитования, погашения задолженностей.
Общая численность колхозов в Мордовии снизилась с 790 на 10 марта до 412 на 1 апреля 1930 г. Затем, с выходом постановления о льготах, в течение апреля было организовано несколько десятков новых колхозов «на основе добровольного вступления середняков и бедняков», и общее число колхозов на 1 мая составило 453. Особенно резко снизилась численность колхозов-гигантов. За двадцать дней марта их число уменьшилось в 7 раз. Средние размеры колхозов по числу хозяйств уменьшились со 162 на 10 марта до 72 на 1 апреля, а на 1 мая составили 43 хозяйства на один колхоз2.
Весенняя посевная в Мордовии из-за распада колхозов, особенно в районах, где было допущено много «перегибов», имевших в марте высокий процент коллективизированных хозяйств и большое количество массовых выступлений, оказалась на грани срыва. Настроение крестьян было таково, что на разговоры районных и областных работников о тракторах и машинах, об улучшении сельского хозяйства,
0 росте товарности они отвечали: «Мы знаем, что машины лучше, что рост товарности может дать больше дохода, но нам это не нужно. Мы своими пальцами расковыряем землю, на нас этого хватит»3.
В результате проведенной проверки оставшихся колхозов Мордовии было установлено, что к 1 мая среди 453 обследованных коллективных хозяйств коммун насчитывалось 17 (3,8 %), сельхозартелей — 341 (75,4 %), а ТОЗов — 95 (20,8 %). Социальный состав колхозов был следующим: батраки и бедняки составляли 55,6 %, середняки — 34,3 (по Правобережью Средневолжского края — соответственно 49,9 и 40,1, по Левобережью — соответственно 49,1 и 40,0 %)4.
Из 453 колхозов области 376 имели неделимые капиталы на сумму 2 885 982 руб., в том числе от «раскулаченных» хозяйств поступило
1 580 304 руб. (54 %). При этом, если в неделимых капиталах 144 колхозов, организованных до осенней посевной кампании 1928 г., из 1 156 747 руб. лишь 346 966 руб. (или 29,9 %) было получено от «раскулаченных», то в неделимых капиталах 232 колхозов, организованных с осени 1929 г. до весны 1930 г., из 1 724 235 руб. - 1 233 338 руб.
1 Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства. 1927-1935 гт. М., 1957. С. 290-291.
2 РФ ГУ НИИГН при Правительстве РМ. И-1434. Л. 160.
3 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 15. Л. 90.
4 Колхозы Средне-Волжского края (по учету на 1 мая 1930 г.). Вып. 3. Самара, 1930. С. 66-71.
87

(71,5 %). Например, в Пензенском округе в среднем стоимость имущества, полученного от раскулаченных хозяйств к общей стоимости неделимого капитала составляла 28,8 %, в Кузнецком округе — 29,4, в Ульяновском округе — 22,4, в Сызранском округе — 43,8, а по всему Средневолжскому краю — 37,2 (по Правобережью края — 35,7, по Левобережью края — 38,2 %)*. Для сравнения в Нижневолжском крае — 33,5 %, а в Нижегородском крае — 30,6 % (см. прил. 24).
В Мордовской АО уже спустя некоторое время после стабилизации колхозного движения на уровне 8,2 % бюро обкома ВКП(б) в мае 1930 г. ориентировочно установило новое контрольное задание по коллективизации 25 % от всех хозяйств к осенней посевной кампании2. В начале июня прошло совещание председателей и старших агрономов районных колхозсоюзов, агрономов районных земельных отделов, которое поддержало это решение3. Реально во второй половине 1930 г. каких-либо существенных изменений в развитии колхозного движения в Мордовии не произошло. На конец декабря 1930 г. в 585 колхозах состояло 24 734 хозяйства, или 10,1 % от их общего количества в области4.
План коллективизации на вторую половину 1930 г. оказался не выполненным по целому ряду причин. Прежде всего перед районными организациями встали задачи обеспечения выполнения уборки озимых и яровых культур, планов хлебо- и скотозаготовок, сева озимых, что осложнялось неблагоприятными погодными условиями на протяжении всего 1930 г. Кроме того, многие местные руководители, не забыв о событиях зимы-весны 1930 г., опасались нажимать на крестьян в вопросе организации новых колхозов.
Уборочная и осенняя посевная кампании 1930 г. показали, что большинство оставшихся колхозов не смогли стать примером для единоличников в плане организации труда. В докладе председателя Мордовского облисполкома М. А. Палькина «О ходе колхозного строительства в Мордовской АО» (ноябрь 1930 г.) говорилось, что многие колхозы не справились с уборкой урожая. В некоторых из них еще в октябре имелся неубранный хлеб, в то время как у единоличников урожай уже давно был убран с полей. Это объяснялось не только плохой постановкой работы, но и нехваткой рабочих рук на уборочных работах. Отдельным колхозам оказали помощь в уборке урожая работники районных организаций и рабочие заводов. Например,
1 Колхозы Средне-Волжского края (по учету на 1 мая 1930 г) Вып 3 1930. С. 58.
2 История советского крестьянства Мордовии. Ч. 1. С. 186.
3 ЦГА РМ. Ф. Р-309. Оп. 2. Д. 20. Л. 100.
4 ГАСПИ СО. Ф. 1141. Оп. 20. Д. 701. Л. 1.
88

если бы не помощь районных организаций Зубово-Полянского района колхозу в с. Мордовские Поляны, то значительная часть урожая к 1 октября осталась бы в поле и погибла. Работники районных учреждений закрыли все конторы на два дня, и часть хлеба сумели вывезти с поля1. Убранный урожай в ряде колхозов лежал под открытым небом на гумнах. В лучшем случае, зерно ссыпалось в обобществленные амбары, где сопревало и гнило. Такое отношение к труду в колхозах, конечно, не способствовало вступлению в них новых членов2.
Весна и осень 1930 г. выдались тяжелыми для сельского хозяйства Мордовии. От градобития и весенних заморозков погибло в среднем по области 16,3 % посевов озимой ржи (в Краснослободском — 46 %, в Болыпеигнатовском еще больше — 59 % посевов). Длительное отсутствие дождей и чрезвычайно высокая температура в августе сказались на урожае. Мордовский облисполком из-за недостатка семян ржи под посев озимого клина был вынужден обратиться с ходатайством в Средневолжский крайисполком о выделении ссуды в размере 33 тыс. ц3. В сентябре пошли дожди, и план сева удалось выполнить только к 25 сентября. «До половины ноября стояла неустойчивая погода. Перепадали заморозки, доходившие в отдельные дни до минус 10° С. Декабрь отличался еще более сниженной температурой. Снеговой покров в среднем по области определился к концу месяца в 7 см»4.
Валовой сбор зерновых в 1930 г. составил более 495 тыс. т5. Первоначальный размер хлебозаготовок был определен в 35,3 тыс. т, но впоследствии благодаря дополнительному заданию он был увеличен до 43,2 тыс. т6. Несмотря на сильнейший нажим, на 1 января 1931 г. было заготовлено только 37,7 тыс. т, или 87 % от годового задания7. Колхозы и совхозы выполнили хлебозаготовительный план в отличие от неколхозного крестьянства (единоличники сдали 65,1 % от плана, а «кулаки» — 85,5 %8). Сельское население Мордовии было недовольно хлебозаготовками: «...мы и в прошлую весну голодали, теперь берете опять силой, нас вы и так разоряете, только и берете, но ничего не даете»9.
1 РФ ГУ НИИГН при Правительстве РМ. И-1268. Л. 104.
2 Архив УФСБ РФ по РМ. Д. 11-1. Л. 1
3 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 49. Л. 65.
4 Там же. Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 20. Л. 360.
5 Там же. Ф. Р-147. On. 1. Д. 68. Л. 5.
6 Там же. Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 84. Л. 10.
7 Там же. Д. 20. Л. 378.
8 Там же.
9 Там же. Д. 46. Л. 112.
89

Недород озимой ржи и низкий урожай яровых культур в 1930 г. привели к массовому употреблению в районах области в пищу овса во второй половине года, а в некоторых из них (например, Большеигна-товский, Краснослободский, Атяшевский, Ардатовский) — желудей и лебеды. Это способствовало развитию различного рода инфекционных заболеваний, в том числе тифа. В частности, в с. Селищи Боль-шеигнатовского района, по сведениям на 16 октября 1930 г., умерло два человека из более 20 заболевших тифом жителей села1.
В годы нэпа был в основном восстановлен довоенный уровень развития производительных сил сельского хозяйства мордовского края. При этом в силу своей временной ограниченности2, она не смогла разрешить основные проблемы развития деревни, среди которых аграрное переселение, полунатуральное хозяйство, узость материально-технической базы, зависимость от природных условий, слабое внедрение новейших достижений сельскохозяйственной науки и т. д. Тем не менее для этого имелись все потенциальные возможности, если бы пошли по пути реализации заданий первого пятилетнего плана «отправного» варианта, то есть без «скачков» и репрессий.
В то же время с конца 1920-х гг. руководство СССР, прикрываясь внешней опасностью и необходимостью создания военной индустрии, поставило задачу форсировать огосударствление аграрной сферы в масштабах всей страны и в отдельных регионах в форме колхозов и установить максимально полный государственный контроль над всем крестьянским социумом, окончательно расколов его на сторонников «генеральной линии партии» и ее противников («кулаков», «подкулачников», «саботажников»). Однако первая попытка решить ее из-за самого активного противодействия значительной части крестьянства потерпела фиаско. Многие колхозы, оказавшиеся созданными лишь на бумаге, накануне весенней посевной кампании 1930 г. быстро распались.
Широкое распространение антиколхозных и даже антисоветских настроений, перераставших нередко в повстанческое движение, создавали угрозу существованию советской власти на местах, на чем акцентируют особое внимание известные российские историки-аграрники (например, Н. А. Ивницкий и В. П. Данилов). Как отмечает Н. А. Ивницкий, оценивая события конца зимы 1930 г., «партийно-государственная верхушка решила сманеврировать, что-
1 ЦГА РМ. Ф. Р-309. On. 1. Д. 30. Л. 31; Ф. Р-238. On. 11. Д. 11. Л. 751.
2 Фактически крестьяне Поволжья ощущали «прелести» нэпа всего лишь несколько лет — с 1925 по 1927 г. (1921-1922 гг. — неурожай и голод, 1924 г. — снова неурожай и голод, хотя и не такой масштабный, 1927-1928 гт. — кризис хлебозаготовок и начало репрессий, обрушившихся пока на зажиточную часть крестьянства).
90

бы сбить накал политической напряженности»1. В результате необдуманных решений и действий как центральных, так и местных органов власти в течение первых трех месяцев 1930 г. был значительно подорван потенциал сельского хозяйства, началось разрушение производительных сил, существенно изменилось отношение крестьян к государственной власти. Ход коллективизации в Мордовии в целом подтверждает данные выводы.
По сравнению со многими другими регионами Средневолжского края и автономными образованиями Нижегородского края (например, Чувашская АССР и Марийская АО) принудительные методы («перегибы» и «извращения» по терминологии тех лет) уже на первом этапе коллективизации занимали здесь более существенное место: об этом может свидетельствовать гораздо большее количество массовых крестьянских выступлений.
Организация крупного сельскохозяйственного производства в стране, а тем более в Мордовской АО, в начале 1930 г. оказалась необеспеченной материально-техническим ресурсами. Созданные в январе-феврале две машинно-тракторные станции (МТС) в Ковыл-кинском и Кочкуровском районах, в которых работало всего 77 тракторов, не представляли из себя какой-нибудь реальной силы. В весеннюю посевную кампанию 1930 г. тракторами обеих МТС было обработано всего 1,5 % ярового клина колхозов2. Колхозам еще довольно длительное время приходилось рассчитывать пока только на достаточно примитивные сельхозорудия, лошадей вместо «стальных коней» и мускульную силу бывших единоличников, относящихся к своему труду в них чаще всего как к повинности.
С начала 1930 г. началось сокращение поголовья скота, которое в 1929 г. достигло своей высшей точки за годы нэпа, из-за его уничтожения, падежа и продажи крестьянами, увеличения скотозаготовок. «В среднем по Мордовии на 15 февраля 1930 г. поголовье рабочего скота сократилось на 13,5 %, крупного рогатого скота — на 18, овец — на 23, свиней — на 27 %»3. И этот процесс продолжался и дальше (см. прил. 19).
Весеннее «отступление», как показали дальнейшие события, оказалось временной мерой, и уже через несколько месяцев партийно-советская верхушка начала строить еще более грандиозные планы «реконструкции сельского хозяйства» и все большего раскручивания маховика репрессий.
1 Ивницкий Н. А. Введение (Развертывание «сплошной коллективизации») // Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 21.
2 История советского крестьянства Мордовии. Ч. 1. С. 184.
3 Агеев М. В. Указ. раб. С. 166.
91

Переход к -«ликвидации кулачества как класса»
Несмотря на то что судьба «кулаков» после ноябрьского пленума ЦК ВКП(б) была фактически предрешена, у руководителей партии не было еще сформировано единое мнение по отдельным вопросам, связанным с дальнейшей их участью. Например, на протяжении всего 1929 г. «либерального» подхода к «кулаку» придерживался секретарь Средневолжского крайкома партии М. М. Хатаевич. В докладной записке крайкома в ЦК ВКП(б) (начало декабря 1929 г.), в которой намечалось до начала весеннего сева коллективизировать не менее 50 % всех хозяйств края, а завершить сплошную коллективизацию в ближайшие год — полтора1, против «кулаков» предлагались следующие меры: «1) отвод кулаку земель в концах полей севооборота, не выселяя его из села; 2) отвод худших земель и запольных участков, землеустройство их раздробленными, разобщенными между собой хозяйствами, не допуская образования кулацких сел; 3) в отдельных случаях — предложение кулацким хозяйствам выселяться из пределов края на необжитые колонизационные фонды»2. Еще в конце декабря 1929 г. Хатаевич считал допустимым в отдельных случаях «кулаков, не оказывающих никакого сопротивления делу коллективизации крестьянских хозяйств», принимать в колхоз на положении испытуемых3.
Выступление И. В. Сталина на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г., направленное против «мягких» вариантов решения судьбы «кулаков», в котором он провозгласил переход к «политике ликвидации кулачества как класса», а также постановление от 5 января 1930 г. и указания по линии ОГПУ дали толчок к массовым репрессиям в отношении зажиточного крестьянства.
Сразу после выхода постановления от 5 января 1930 г. секретарь Средневолжского крайкома ВКП(б) Хатаевич признал допущенные им «ошибки»4. Более того, он стал предпринимать меры ко всяческому форсированию «раскулачивания». 17 и 19 января 1930 г. Средневолжский крайком в телеграммах предложил в целях наиболее быстрой экспроприации имущества «кулачества» установить сроки внесения задатков на трактора и других платежей не более 3-5 дней. «В случае невыполнения немедленно приступать к кон
1 Коллективизация сельского хозяйства в Среднем Поволжье. С. 133.
2 Там же. С. 140.
3 Каревский Ф. А. Ликвидация кулачества как класса в Среднем Поволжье // Ист записки. М, 1967. Т. 80. С. 93.
4 Там же.
92

фискации имущества, построек, не допуская разбазаривания самими кулаками»1. При этом крайком советовал всячески поощрять инициативу с мест.
20 января 1930 г. бюро Средневолжского крайкома приняло постановление «Об изъятии и выселении контрреволюционных элементов и кулачества из деревни», в котором предлагалось в течение двух недель изъять «из деревни активных контрреволюционеров и террористических элементов в количестве 3 тыс. чел.» и приступить к подготовке к выселению «кулацко-белогвардейских элементов вместе с их семьями (до 10 тыс. хозяйств)»2. Вся работа должна была закончена к 5 февраля. Для руководства работой «по борьбе с кулачеством» был создан краевой штаб под председательством секретаря крайкома, а также окружные и районные штабы.
28-29 января 1930 г. было проведено совещание секретарей окружкомов ВКП(б) по вопросу о «кулачестве», на котором Хатае-вич отметил, что в крае примерно 70 тыс. «кулаков», в число которых вошли и «...часть попов и часть антисоветского элемента, который по экономическим признакам нельзя отнести к кулакам»3. Совещание констатировало, «что во всех округах подготовка к проведению первой части мер по ликвидации кулачества — арест на предмет заключения в концлагерь и применения высшей меры наказания кулацко-антисоветского актива, развернута достаточно интенсивно»4. «Наряду с широким развертыванием во всех округах работы по принудительному взысканию с кулаков на основе постановлений собраний колхозников, батрачества и бедноты авансов на трактора, принудительному изъятию семян, привлечения к внесению взносов на сельскохозяйственный кредит, широко развернуть методы предъявления к кулакам твердых заданий по мясу, масло-семенам и т. д.»5. Совещание признало необходимым количество арестованных довести до 5 тыс. вместо 3 тыс., а общее число выселяемых — до 15 тыс. семей, работу по изъятию «контрреволюционных элементов» развернуть во всех районах и округах края «вне зависимости от темпа коллективизации»6. 30-31 января состоялось заседание краевого штаба по вопросу «Об экспроприации и ликвидации кулачества как
1 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 2.
2 Каревский Ф. А. Указ. раб. С. 94.
3 ГАСПИ СО. Ф. 1141. Оп. 2. Д. 37. Л. 10; ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 16-17.
4 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 16-17.
5 Там же.
6 Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение. 1930-1940: В 2 кн. Кн. 1. М., 2005. С. 44.
93

класса». Штаб постановил перенести сроки окончания операции по изъятию с 5 на 3 февраля и обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой дать необходимые директивы о выселении «кулачества» с тем, чтобы не позднее 5 февраля край мог приступить к выселению1.
В Мордовской АО, согласно «Плану-инструкции об оперативных задачах участковых уполномоченных МОООГПУ по массовому выселению кулацкого элемента из пределов Мордовской области», операция по изъятию контрреволюционного элемента в количестве 1 тыс. чел., начавшаяся 27 января, должна быть закончена не позднее 5 февраля. К выселению за пределы области и края намечались 1,2 тыс.2 «кулацких» семей3 (например, в Пензенском округе намечалось изъятие 1 тыс. чел. и выселение 1 тыс. хозяйств4).
Такая торопливость Средневолжского крайкома в вопросе ликвидации кулачества обеспокоила ЦК ВКП(б), который в телеграмме от 31 января 1930 г. обязывал крайком «точно проводить решения партии»5. На это Хатаевич ответил, что вина за поспешность лежит и на центральных органах, в частности на центральной партийной печати, которая «в течение полутора-двух недель призывала к раскулачиванию вне должной связи со сплошной коллективизацией»6. Это «осуждение» было связано с тем, что созданная в середине января комиссия под руководством В. М. Молотова, разрабатывавшая конкретные меры в отношении кулачества, 26 января передала проект постановления в Политбюро ЦК ВКП(б) и 30 января Политбюро приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»7.
Согласно приказу ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г., по Средней Волге к первой категории отнесено 3-4 тыс. чел., ко второй — 8-10 тыс. семей. Начало операции по выселению из Средневолжского края — 10 февраля, а срок отправки выселяемых со сборных пунктов — 15 февраля 1930 г.8
В связи с выходом вышеуказанных документов Средневолжский крайком ВКП(б) 3 февраля 1930 г. в закрытом письме «Об усиле-
1 Ивницкий Н. А. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса (1929-1932). М, 1972. С. 214.
2 Сначала на заседании бюро Мордовского обкома 21 января 1930 г. было принято решение об аресте 1250 чел. и выселении 2500 хозяйств. См.: ГАСПИ СО. Ф. 1141. Оп. 20. Д. 341. Л. 6.
3 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 25-26.
4 ГАСПИ СО. Ф. 1141. Оп. 20. Д. 341. Л. 81.
5 Политбюро и крестьянство. Кн. 1. С. 49.
6 Цит. по: Ивницкий Н. А. Судьба раскулаченных в СССР. М., 2004. С. 35.
7 Трагедия советской деревни. Т. 2. Ноябрь 1929 -декабрь 1930. М 2000 С 126
8 Там же. С. 164.
94

нии коллективизации и мерах по ликвидации кулачества» признал, что «ликвидация кулачества в отдельных районах края проводилась слишком поспешно, вне органической связи с колхозным движением». Констатировалось, что «вся сумма мероприятий по ликвидации кулачества не может быть закончена в течение двух-трех недель. Проведение по краю всех этих мер потребует минимум четырех месяца». Крайком потребовал оставить для третьей категории «кулаков» средства производства для ведения сельского хозяйства на запольных участках1.
В постановлении Президиума крайисполкома от 8 февраля 1930 г. выселение «кулацких» хозяйств намечалось провести в течение трех месяцев (февраль-апрель), а их количество не должно было превышать 6 тыс. (против 15 тыс., намеченных предыдущими решениями)2.
Однако необходимо отметить, что на местах к моменту появления всех этих документов «раскулачивание» было в основном уже проведено.
В письме председателя Мордовского облисполкома М. А. Пальки-на, в составе комиссии проверявшего несколько районов Мордовии, на имя секретаря обкома П. Д. Пеллинена говорится: «Согласно решению Бюро обкома, мною 8 февраля было проведено совещание секретарей райкомов ВКП(б) Атяшевского, Козловского, Чамзинского, Ардатовского, Талызинского и Дубенского районов... было констатировано, что раскулачивание проведено полностью по всем районам чисто административными мерами в течение нескольких дней»3.
Выполнение указаний Средневолжского крайкома ВКП(б) в Мордовии можно проследить по содержанию доклада секретаря Торбеевского райкома. «Директива крайкома от 19 января 1930 г. о задаточных суммах на трактора предлагала Мордовскому обкому предъявить кулачеству требования уплаты задатков и в случае отказа конфисковать имущество. Предлагалось выделить наиболее крупные районы и на основании опытов этих районов расширить меру экспроприации кулачества. Обком 21 января наметил три таких района: Ру-заевский, Кочкуровский и Ромодановский и того же числа телеграммой дал директиву по всем районам о сроках выполнения директив крайкома и обкома об экспроприации»4.
23 января Мордовский обком дал директиву о порядке выселения, и в тот же день в Торбеевском районе райком провел совещание
1 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 15. Л. 20.
2 Коллективизация сельского хозяйства в Среднем Поволжье. С. 156.
3 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 111.
4 Там же. Л. 130-134.
95

секретарей сельских ячеек и уполномоченных райкома и райисполкома. Через пять дней (28 января) по всем селам района проведена экспроприация имущества «кулачества» всех трех групп. Вначале райкомом в «кулаки» были определены 24 чел., однако после директивы крайкома о «выселении кулачества как антисоветского элемента» список выселяемых был расширен до 178 чел. Из-за отсутствия четких указаний о градации «кулачества» «райком сам определил деление на группы: первая — кулаки, активные контрреволюционеры; вторая — экономически мощные кулаки; третья — лишенцы». Все «кулачество» было оставлено без средств к существованию. Всего было подвергнуто «раскулачиванию» до конца января 550 хозяйств, или 4,9 % от общего их количества в районе (всего было 11,9 тыс. хозяйств)1.
В Ковылкинском районе, согласно докладу уполномоченного крайкома ВКП(б), «раскулачивание» по отдельным селениям проведено стихийно, без руководства парторганизации вскоре после получения номеров газеты «Правда», в которой говорилось о «ликвидации кулачества», и закончено к концу января2. Во многих селах у «кулаков» отбиралось все имущество, а их вытряхивали, по выражению секретаря райкома, «в чем мать родила»3.
«Раскулачивание» в Ачадовском районе проходило под видом неуплаты задатков на трактора. Срок уплаты давали 1-2 часа, и по истечении этого срока имущество конфисковалось. Отмечены случаи, когда некоторые хозяйства сумели найти требуемую с них сумму на трактора и поэтому не «раскулачивались». Всего по району было «раскулачено» до 200 хозяйств, или 2,1 % от их количества в районе. При этом районные руководители считали, что они директиву области не выполнили, что якобы установка была «раскулачить» до 3 %4. В делах районных учреждений можно встретить такие характеристики, которые служили основанием к «раскулачиванию»: «за неуплату тракторных задатков», «в эпоху гражданской войны выступал против актива бедноты», «торговал дегтем, наливал туда воды и мешал с грязью»5. Немало имущества и скота в Ачадовском районе было роздано бедноте как оказание помощи. «В момент работы по раскулачиванию у многих работников было такое понятие, что это конец собственности и нэпу, поэтому на дороге ловили торговцев, отбирали у них деньги
1 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 130-134.
2 Там же. Л. 144.
3 Там же. Л. 146.
4 Там же. Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 46. Л. 144.
5 Там же.
96

и товары»1. Уполномоченный обкома, курсант совпартшколы, после того как на «кулацкие» хозяйства налагались «тракторные задатки», вызывал поодиночке домохозяев, подлежащих «раскулачиванию», в кабинет, где оставался он и председатель сельсовета, требовал с них немедленной уплаты наложенной суммы. «Люди отказывались, ссылаясь на непосильность, тогда... совал в рот наган и предупреждал: "Ну, платишь или нет? Сейчас тебе конец!"»2.
Вопросы «раскулачивания» тех или иных лиц часто решались в узком кругу. Например, в районном селе Атяшево беднота составляла около 900 чел. На первом заседании 23 января 1930 г. группы бедноты, на котором обсуждался вопрос о сборе задатков на трактора, присутствовали 9 чел., на втором заседании 25 января — 60, на третьем 31 января — 23 чел. На 11 домохозяев, зачисленных в «кулаки», были наложены такие суммы, которые были непосильны для уплаты (от 800 до 1000 руб.). В с. Атяшево никакого колхоза не было, поэтому все дома «раскулаченных» были просто забиты, скот находился в отдаленном дворе, а сами они жили у родственников и соседей3 .
«Если в с. Атяшево официальным основанием для раскулачивания послужила неуплата задатков на трактора, то в с. Вечерлей и с. Бутырки... иногда просто, что понравился дом какого-то крестьянина»4. Атмосфера в с. Вечерлей была накалена до предела. «Примерно в течение двух недель не только кулаки, но и середняки спали одетые, надевая на себя все, что возможно (несколько рубашек, новую одежду) и ожидали, вот придут и их раскулачивать». Население села боялось после 6-7 часов вечера выходить на улицу. Московские рабочие и уполномоченный обкома, «...увидев безобразную форму раскулачивания вплоть до выбрасывания всякого домашнего барахла и детей, вынуждены были приостановить раскулачивание»5.
В некоторых селах группы бедняков и середняков сами проводили «раскулачивание» односельчан. Так, в с. Левжа Рузаевского района середняки и бедняки в количестве 200 чел. производили самостоятельное выселение «кулаков» из домов и отчуждение имущества6.
Как отмечалось в постановлении бюро крайкома ВКП(б) от 13 февраля 1930 г. и в особом постановлении крайкома, «раскулачивание» в Мордовской области и Пензенском округе приняло «осо
1 ЦГА РМ. Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 46. Л. 144.
2 Там же.
3 Там же. Ф. 269-П. Оп. 1.Д.38.Л. 111.
4 Там же. Л. 114.
5 Там же.
6 Там же. Ф. Р-238. Оп. И. Д. 11. Л. 312.
97

бенно неправильный размах»1 и «наименее базировалось по сравнению с другими округами на массовой коллективизации»2.
Изъятое имущество в ходе экспроприации часто не описывалось, и не велось никакого его учета. Если и существовали описи, то они нередко представляли собой «филькины грамоты». Вещи продавались охапками, и члены сельсоветов покупали их без торгов (например, с. Салазгорь, Торбеевский район)3. Часть вещей присваивалась раскулачивающими (на 11 марта 1930 г. «аналогичных случаев по области зафиксировано 27») или растаскивалось (по области 11 фактов)4.
Общее количество крестьянских хозяйств, подвергшихся репрессиям в период с января по март 1930 г., определить довольно трудно. Как отмечается в документах, районные штабы (Атяшевский, Арда-товский, Зубово-Полянский, Талызинский, Ковылкинский) сами не знали точных данных о «раскулаченных» хозяйствах (сведения на 1 марта 1930 г.)5. Поэтому сведения, представленные в начале марта, отличаются от данных, представленных в обком и облисполком в конце марта и в апреле-мае 1930 г.
На заседании комиссии Средневолжского крайкома 31 марта 1930 г. секретарь Мордовского обкома П. Д. Пеллинен заявил, что «раскулачено» по области 1,84 % всех крестьянских хозяйств, с оговоркой, что на самом деле их больше6. По докладам райисполкомов о политическом и хозяйственном положении районов и по другим источникам подсчитано, что зимой-весной 1930 г. в 22 районах Мордовии было «раскулачено» почти 5,5 тыс. хозяйств7.
По сведениям, которые содержались в докладе ПП ОГПУ по Сред-неволжскому краю в ИНФО ОГПУ от 11 мая 1930 г., всего по Мордовской области «раскулачено» 5015 хозяйств8, или 1,98 % к общему числу хозяйств9, при этом по количеству «раскулаченных» область
1 ГАСПИ СО. Ф. 1141. Оп. 20. Д. 341. Л. 148.
2 Там же. Л. 215.
3 ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 44. Л. 3 об.
4 Там же. Ф. Р-238. Оп. И. Д. 11. Л. 314.
5 Там же. Оп. 11. Д. 11. Л. 312.
6 Там же. Ф. 269-П. On. 1. Д. 44. Л. 4 об.
7 Там же. Ф. Р-149. On. 1. Д. 525. Л. 72; Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 47. Л.4-98; Ф. 483-П. On. 1. Д. 64. Л. 111; Ф. 269-П. On. 1. Д. 147. Л. 1; Ф. 326. On. 1. Д. 498. Л. 40; Д. 896. Л. 31; Агеев М. В. Победа колхозного строя в Мордовской АССР. Саранск, 1960. С. 160.
8 Эта цифра фигурировала и в докладе Мордовского обкома во ВЦИК РСФСР «О хозяйственном и культурном состоянии Мордовской автономной области» 20 апреля 1931 г. См.: ЦГА РМ. Ф. 269-П. On. 1. Д. 316. Л. 72.
9 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 3. Кн. 1. С. 341.
98

лидировала в Правобережье Средней Волги и занимала «почетное» второе место во всем крае. По остальным округам число «раскулаченных» распределялось следующим образом: Пензенский округ — 2932 хозяйства (1,44%), Ульяновский - 2487 (1,51 %), Сызран-ский - 3190 (3,09 %), Кузнецкий - 800 (0,81 %), Самарский - 4420 (2,39 %), Бугурусланский - 2519 (1,82 %), Оренбургский - 6160 хозяйств (2,13 %) (см. прил. 23). Стоимость всего изъятого у «кулаков» имущества по Мордовии составила 2 453 221 руб.1 (в среднем 489,17 руб. на хозяйство), из которых более 1,5 млн руб. числилось в неделимых капиталах обследованных в мае оставшихся 453 колхозов (см. прил. 25).
В соседних автономных образованиях Нижегородского края, таких как Чувашская АССР и Марийская АО, «ликвидация кулачества» проводилась примерно теми же методами. При этом количество «раскулаченных» в ЧАССР зимой-весной 1930 г., по данным Е. В. Касимова, составило 5656 хозяйств (3,1 %), а утверждено после персонального пересмотра дел — 2191 хозяйство (1,2 %)2, а в Марийской АО, по данным И. Ф. Ялтаева, «раскулачено» 1244 хозяйства (примерно 1,3 %)3.
Руководители Мордовской АО давали и другие сведения о количестве «раскулаченных». Так, 19 мая 1930 г. на заседании Ардатов-ской районной партийной конференции председатель облисполкома М. А. Палькин сообщил собравшимся, что, если учитывать «раскулачивание» по хлебозаготовкам и индивидуальному обложению, всего «раскулачено» по области 7 тыс. хозяйств4, что, скорее всего, отражало реальное положение дел в деревне. В телеграмме Средневолж-скому крайкому ВКП(б) 1 февраля 1931 г. ответственный секретарь Мордовского обкома П. Д. Пеллинен сообщал о 4568 «раскулаченых» хозяйствах5.
Связь между репрессированными в ходе коллективизации крестьянскими хозяйствами и индивидуальным обложением единым сельхозналогом очевидна. С переходом к сплошной коллективизации классовый подход в реализации налоговой политики стал проявляться еще резче. Так, на 1 июля 1929 г. выявленных «кулацких» хозяйств насчитали 0,93 %, на 1 августа — 1,16, на 1 сентября — 1,26,
1 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 3. Кн. 1. С. 342.
2 Касимов Е. В. Крестьянство Чувашии и политика государства по коллективизации сельского хозяйства (1917-1937 гг.): дис. канд. ист. наук. Чебоксары, 2004. С. 136.
3 Ялтаев И. Ф. Коллективизация сельского хозяйства в Марийской автономной области в 1929-1936 гг.: дис. канд. ист. наук. Казань, 1999. С. 76.
4 ЦГА РМ. Ф. 87-П. On. 1. Д. 53. Л. 3.
5 Там же. Д. 397. Л. 10.
99

на 1 декабря — 1,93, на 1 января 1930 г. — 2,03, на 1 февраля — 2,12, а на 1 мая — 2,35 % (или 5973 хозяйств)1. В то же время отметим, что не все репрессированные оказывались индивидуально обложенными сельхозналогом и соответственно хотя бы формально относились к «кулакам».
В отдельных селах процент «раскулаченных» хозяйств был значительно выше, чем средние показатели по области. Так, в с. Дракино Ковылкинского района «раскулачено» до 15,0 % хозяйств. В с. Новые Полянки Инсарского района в «кулаки» было записано до 20,0 %, в д. Потуловка — до 46,3 %. В Ардатовском районе в 16 из 30 сельсоветов процент «раскулаченных» колебался от 3,0 до 9,6 %, в Торбеевском районе в 16 из 26 сельсоветов — от 5 до 13 %2.
Кроме полного или частичного отчуждения имущества, в ходе «раскулачивания» практиковались и штрафные санкции за неуплату различного рода задолженностей по сельхозналогу, самообложению, целевым взносам в кредитные товарищества, гарантийным семфондам и т. д. Например, у крестьянина с. Конопать Старошайговского района за задолженность в 60 руб. 25 коп., которая возникла из-за несдачи семенного фонда в размере 9 пуд. 30 фунтов (по ценам рынка 2 руб. за 1 пуд — 19 руб. 50 коп.), неуплаты 18 руб. целевых взносов, 15 руб. 65 коп. вкладов в кредитное товарищество, 7 руб. 10 коп. задатков на трактора, было отчуждено имущество на сумму 60 руб. 50 коп., в том числе: амбар, оцененный в 40 руб., подвал, оцененный в 7 руб., сани, оцененные в 3 руб., тулуп — 5 руб., 3 стула и 4 табуретки по 50 коп. — 3 руб. 50 коп., стол — 2 руб.3 Какое количество крестьянских хозяйств подверглось такому отчуждению отдельных видов имущества в Мордовской АО, неизвестно. Отметим, что подобных случаев было довольно много. Впоследствии (в 1931-1933 гг.) сведения об изъятии имущества у тех или иных крестьян были использованы для зачисления их в «кулаки».
Повсеместно практиковались временные аресты крестьян за нежелание вступать в колхоз, за негативное отношение к мероприятиям советской власти.
Немаловажное значение в репрессивной политике играло лишение избирательных прав, активно применявшееся к главам и членам «кулацких» семей. Лица, потерявшие право голоса, обязательно облагались сельхозналогом в индивидуальном порядке и таким обра
1 Еферина Т. В. Налоговая политика и крестьянское хозяйство в 1920-1930-е годы. Саранск, 1997. С. 30.
2 ЦГА РМ. Ф. Р-238. Оп. И. Д. 11. Л. 312; Д. 47. Л. 79; Д. 38. Л. 39; Ф. Р-248. Оп. 4. Д. 23. Л. 59.
3 Там же. Р-345. On. 1. Д. 53. Л. 16.
100

зом причислялись к «кулакам». Из-за активного сопротивления на местах коллективизации и «раскулачиванию» в период с 10 февраля по 2 апреля в ряде районов, «подверженных кулацкому влиянию»1, были проведены сплошные перевыборы сельских советов. В этой избирательной кампании были отмечены массовые нарушения избирательного законодательства в абсолютном большинстве районов Мордовской области. Так, избирательных прав лишались кустари и ремесленники, «никогда не применявшие наемного труда, за то, что отцы и деды до революции несколько лет занимались торговлей, хотя с того момента они занимаются исключительно сельским хозяйством», из-за личных счетов, по показанию одного из членов сельсовета2. В Ачадовском районе в с. Покассы количество лишенных избирательных прав доходило до 30,5 %, в с. Богдановка — 26,5 % к числу избирателей. В этих селах избирательных прав лишали за торговлю дегтем, носящую временный характер (во время лета), за несдачу хлебных излишков, за то, что как «бузотер»3.
В связи с «ликвидацией кулачества» на местах пошли по линии наибольшего лишения избирательных прав, и не только середняков, но бедняков и даже батраков. Количество «лишенцев» по отдельным районам Мордовии значительно возросло. Например, по Ача-довскому району в 1928/29 г. их было 822 чел., в момент пересмотра по директиве края и облисполкома это количество увеличилось до 917 чел., а в ходе «раскулачивания» стало 1125 чел. По Старошайгов-скому району «лишенцев» в 1928/29 г. было 1371 чел., при пересмотре уменьшилось до 958, а при «раскулачивании» опять увеличилось до 1431 чел.4 Общее количество лишенных избирательных прав, по одному документу, в 18 районах Мордовии достигало 26 097 чел.5, а по другому в 22 районах — 32 915 чел.6
Первую категорию «кулачества» («контрреволюционный актив» и др.) ожидали арест и предание суду. В «Докладной записке о политическом состоянии Мордовской области за время с 1 января по 1 мая 1930 г.» говорилось, что органами ОГПУ в период с 1 января по 1 апреля 1930 г. было арестовано 2363 чел., а осуждено коллегией ОГПУ по социальному составу: духовенства — 106 чел., монахов — 33 чел., сектантов — 7 чел., «кулаков» — 422 чел., зажи
1 ЦГАРМ. Ф.Р-149.0п.2.Д.55.Л.54.
2 Там же. Л. 63-64.
3 Там же. Л. 83.
4 Там же. Л. 62-63.
5 Там же. 326-П. On. 1. Д. 498. Л. 41.
6 Там же. Ф. Р-238. Оп. 3. Д. 83. Л. 184.
101

точных — 71 чел., середняков — 109 чел., бедняков — 4 чел., торговцев — 175 чел., бывших торговцев — 62 чел., бывших помещиков — 29 чел., бывших полицейских — 53 чел., офицеров — 4 чел., служащих советского аппарата — 12 чел.1
2 марта 1930 г. бюро Средневолжского крайкома ВКП(б) приняло постановление, в котором говорится, что «в ответ на рост антисоветских проявлений в Мордовской автономной области изъять 400 чел. активного антисоветского элемента» и «возбудить перед центром вопрос о предоставлении Мордовской области специального эшелона для выселения кулаков второй категории»2.
19 марта в Мордовской области создан областной штаб и районные штабы по массовому выселению «кулацкого элемента». В состав облштаба входили: председатель облисполкома, ответственный секретарь обкома ВКП(б), начальник МОООГПУ, областной прокурор, начальник военного гарнизона и секретарь облштаба. В состав райш-таба входили: председатель райисполкома, ответсекретарь райкома и райуполномоченный ОГПУ3.
Общее количество выселяемых областной штаб наметил в 400 семей по 20 районам области. В районы были направлены указания по проведению операции по выселению. В свою очередь, райштабы представили в областной штаб свои предложения о предполагаемом количестве выселяемых хозяйств, которое увеличилось до 4664.
По данным доклада от 6 мая 1930 г. опергруппы ОГПУ об итогах работы по выселению «кулаков второй категории», 350 «раскулаченных» семей (1750 чел.) из Мордовии были направлены в Дальневосточный край5, а по сведениям начальника МОООГПУ Звездина, представленных им в феврале 1931 г., 317 семей были высланы в начале 1930 г. в Северный Край6. Всего же в 1930 г. за пределы Средне-волжского края было выслано 5875 семей (29 241 чел.)7.
9 мая 1930 г. на последнем заседании Мордовского облштаба было отмечено: «1. Проделанную работу по массовому выселению кулацкого элемента из пределов Мордовской области считать удовлетворительной. 2. Облштаб и райштабы с сего числа считать распущенны
1 ЦГА РМ. Ф. Р-238. On. 11. Д. 46. Л. 104.
2 Там же. Ф. 269-П. On. 1. Д. 8. Л. 23.
3 Там же. Ф. Р-410. Оп. 4. Д. 17. Л. 72.
4 Там же. Ф. Р-238. On. 11. Д. 47. Л. 4-98; Ф. Р-410. Оп. 4. Д. 17. Л. 72; Архив УФСБ РФ по РМ.Д. 13-2. Л. 122.
5 Трагедия советской деревни. Т. 2. С. 423; Архив УФСБ РФ по РМ. Д. № 13-2. Л. 122.
6 Архив УФСБ РФ по РМ. Д. 13-2. Л. 122.
7 ГАСО. Ф. Р-779. Оп. 3. Д. 75. Л. 61.
102

ми, все имеющиеся дела в облисполкоме и райисполкомах по вопросу выселения передать ОГПУ»1.
Основная масса «раскулаченных» хозяйств, согласно официальным документам февраля-марта 1930 г., должна была расселяться в пределах районов сплошной коллективизации на запольных участках за пределами колхозных полей (третья категория «кулаков»). По решению Мордовского облштаба по изъятию контрреволюционных элементов от 7 февраля 1930 г. райкомы ВКП(б) обязывались предоставить материал по проработке этого вопроса в обком не позднее 20 февраля2.
В Мордовии в начале весны 1930 г. планировалось образование довольно большого количества спецпоселков для «кулаков» третьей категории. В Ардатовском районе их должно было быть 17 с количеством хозяйств 260 (1711 чел.), в Дубенском районе — 4 с количеством хозяйств 139 (838 чел.), в Козловском — 5 с количеством хозяйств 139 (880 чел.), в Зубово-Полянском — 10, в Инсарском районе в спецпоселки первоначально планировалось выселить 394 хозяйства3.
1 апреля 1930 г. выходит постановление Коллегии Наркомзема РСФСР. В нем говорилось, что в спецпоселке должно быть не менее 20 и не более 100 дворов (размер для Средневолжского края определялся так: в Левобережье не свыше 50 дворов, в Правобережье не свыше 30 дворов). Он должен находиться между районами сплошной коллективизации, чтобы последние оказывали идеологическое воздействие на население спецпоселка. Выселение начиналось с населенных пунктов, где уже было коллективизировано 50 % всех хозяйств. Не подлежали выселению бывшие красные партизаны, участники Гражданской войны на стороне красных. Конфискация имущества и выселение могли быть применены только к тем из них, «кто, превратившись в кулаков, ведет активную борьбу с коллективизацией»4.
В связи с осуждением «перегибов» в колхозном движении и началом кампании по пересмотру списков «раскулаченных» и лишенных избирательных прав, массовым выходом крестьян из колхозов, ЦК ВКП(б) разрешил «как временную меру, прекращение на время сева расселения третьей категории кулачества и оставление в данном селе», не допуская их в колхозы5. Кроме того, Средневолжский крайком указал, что Мордовия в целом не является зоной сплошной кол-
1 ЦГА РМ. Ф. Р-410. Оп. 4. Д. 17. Л. 135.
2 Там же. Ф. 269-П. On. 1. Д. 38. Л. 72.
3 Там же. Ф. Р-238, Оп. 11. Д. 63. Л. 57-61,149-155; Д. 39. Л. 80; Д. 47. Л. 78.
4 Там же. Ф. Р-309. Оп. 2. Д. 15. Л. 1; Политбюро и крестьянство. Кн. 2. С. 461-463.
5 Политбюро и крестьянство. Кн. 1. С. 191.
103

лективизации и, «следовательно, работы по массовому выселению» проводить пока не следует1.
«Перегибы» и «административные методы» в ходе проведения «ликвидации кулачества как класса» неоднократно осуждались как центральными партийными и советскими органами, так и местными. Однако в большинстве своем осуждение носило декларативный характер и лишь накалившаяся до предела обстановка на селе заставила руководство страны пойти на корректирование взятого во второй половине 1929 г. курса.
14 марта 1930 г. ЦК ВКП(б) принимает постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении», местные организации обязывались ликвидировать «перегибы» и «извращения», проверить списки раскулаченных и исправить допущенные в этой области ошибки.
Постановление ЦК от 14 марта не только не остановило волну насилия, но в ряде случаев имело обратные последствия. Так, в Мордовии не торопились с пересмотром списков раскулаченных и лишенных избирательных прав. На огромное количество жалоб из Мордовской автономной области на имя М. И. Калинина обращал внимание Мордовского облисполкома заведующий секретариатом председателя ВЦИК. Так, из области уже к 12 апреля пришло 200 жалоб на «неправильное раскулачивание». Не менее 90-95 % жалоб направлялись для исправления ошибок в районы и облисполком. Однако, как констатировал заведующий секретариатом ВЦИК, ответы на направленные жалобы не поступали2.
Вслед за этим и облисполком 18 апреля обратился еще раз к райисполкомам с призывом скорее пересмотреть списки, ибо в области «допущено перегибов больше, чем в других округах края. Даже президиум ВЦИК констатирует это... Крестьяне-ходоки заполняют облисполком, облпрокуратуру и рабоче-крестьянскую инспекцию. Ежедневно бывает до 200 чел.»3. При этом среди жалобщиков было много бывших красноармейцев.
В ходе пересмотра списков раскулаченных и лишенных избирательных прав для многих из них решения о применении этих репрессивных мер отменялись. Данные об этом также носят противоречивый характер. В одном документе говорится, что в 18 районах из 4568 «раскулаченных» хозяйств 1871 хозяйству возвращено имущество (41 %), в другом: из 5015 — лишь 1602 хозяйствам (31,94 %)4.
1 ГАСО. Ф. Р-779. Оп. 2. Д. 772. Л. 480.
2 ЦГА РМ. Ф. Р-238. On. 11. Д. 11. Л. 359.
3 Там же.
4 Там же. Ф. 269. On. 1. Д. 397. Л. 10; Д. 316. Л. 72. 104

Мы подсчитали по 20 районам области, что для 1986 (36,3 %) из 5469 крестьянских хозяйств конфискация имущества, проведенная в ходе раскулачивания, была отменена1. По Средневолжскому краю (без Кузнецкого и Оренбургского округов) имущество должны были возвратить 18,05 % «раскулаченных» хозяйств (см. прил. 23).
Возвращение самого имущества шло с большим трудом. Инструкция Средневолжского крайисполкома «О порядке возврата имущества неправильно раскулаченных, изъятого при неправильном применении статей 61 и 79 УК РСФСР» имела двоякий смысл. Она призывала к быстрейшему рассмотрению жалоб по раскулачиванию и исправлению допущенных «перегибов» и в то же время предупреждала об ответственности за «обратные перегибы по отмене правильного раскулачивания». Согласно инструкции все имущество при отмене «раскулачивания» или применения статей 61 и 792 должно возвращаться в натуре, за исключением: «1) когда оно продано с торгов и оформлено торговым местом, или 2) когда отчужденное имущество погибло, уничтожено или неизвестно где». Как отмечалось выше, часто имущество «раскулаченных» семей ожидала именно такая участь. В этих случаях недостающее имущество райисполком должен был возмещать из такого же рода имущества, «отчужденного у правильно раскулаченных и еще не проданного или не переданного безвозмездно колхозам». И лишь при невозможности такой замены должна была выплачиваться денежная компенсация по средней фактической стоимости на день отчуждения3.
Реально местные власти не спешили с выполнением постановлений вышестоящих органов о пересмотре решений о «раскулачивании». Нередко сама процедура возвращения имущества всячески затягивалась.
Так, П. Романов (хутор Романов при с. Аникеевка Болынеигна-товского района), «раскулаченный» 18 марта 1930 г., писал 23 февраля 1931 г. в областную комиссию по рассмотрению жалоб о «раскулачивании» о том, что, узнав о ее решении о возвращении ему «трудовой
1 ЦГА РМ. Ф. Р-149. On. 1. Д. 525. Л. 72; Ф. Р-238. Оп. 11. Д. 47. Л. 4-98; Ф. 483-П. On. 1. Д. 64. Л. 111; Ф. 269-П. On. 1. Д. 147. Л. 1; Ф. 326. On. 1. Д. 498. Л. 40; Д. 896. Л. 31; Агеев, М. В. Указ. раб. С. 160.
2 Статья 79 УК РСФСР гласила: «Умышленное истребление или повреждение имущества, принадлежащего государственным учреждениям или предприятиям, а также общественным (колхозным, профессиональным и т. п.) организациям, в том числе электропроводов, средств связи и т. п. — лишение свободы со строгой изоляцией на срок до пяти лет с конфискацией имущества или без таковой». См.: УК РСФСР. М., 1929. С. 52-53.
3 ЦГА РМ. Ф. Р-345. On. 1. Д. 53. Л. 46.
105

нормы (дом, амбар, лошадь, корова)», местные власти стали ломать принадлежащий Романову дом и перевозить его в с. Аникеевку под школу. При составлении акта о возврате имущества власти вместо пятистенного дома с сенями давали развалившуюся избу без окон и дверей, не выдавали вещи домашнего обихода, не возвращали корову1.
На заседании президиума Саранского райисполкома (18 марта 1931 г.) рассматривалась телеграмма председателя Мордовского облисполкома с решением ВЦИК о возвращении имущества семье Макаровых (с. Монастырское), «раскулаченной» весной 1930 г. Саранский райисполком не согласился с этим решением и постановил просить облисполком «войти в ходатайство перед ВЦИК в части прекращения передачи имущества Макарову, находящемуся в пользовании колхоза и школы»2.
Количество лиц, восстановленных в избирательных правах, составило, по одним сведениям, 6182 чел. из 26 097 чел., их лишенных в 18 районах области (23,6 %), по другим — 13 025 чел. из 32 915 в 22 районах (39,5 %)3. При этом более 85 % восстановленных «лишенцев» составляли крестьяне-середняки4.
Активизация репрессивной политики советского государства в деревне с конца 1929 г., основным содержанием которой стало фактически физическое уничтожение не только тех, чьи хозяйства попадали под постановление СНК СССР от 21 мая 1929 г. «О признаках кулацких хозяйств...», но и любых противников принудительного огосударствления сельскохозяйственного производства, затронула в Мордовии самые широкие массы крестьянства. Об этом свидетельствуют и донесения органов ОГПУ, признания районных и областных руководителей, а также массовые акции протеста на селе. Точное количество подвергшихся репрессиям на первом этапе коллективизации неизвестно, тем более что, как оказалось, строгого учета не велось. Наиболее правдоподобными выглядят данные, озвученные председателем облисполкома М. А. Палькиным, о 7 тыс. «раскулаченных» хозяйств, то есть не менее 30 тыс. чел. В число «кулаков» попали и зажиточные, и середняцкие, и даже бедняцкие хозяйства.
Фактически «раскулачивание» сразу стало основным методом вовлечения крестьян-единоличников в создаваемые колхозы. На примере репрессированных односельчан крестьяне видели, что их может ожидать в будущем, если они станут тянуть со вступлением в колхоз. Передаваемые в колхозы от «раскулаченных» средства производства
' ЦГАРМ.Ф.Р-238.Оп.4.Д.90.Л.28.
2 Там же. Ф. Р-165. Оп. 2. Д. 33. Л. 31.
3 Там же. Ф. Р-410. Оп. 4. Д. 17. Л. 72; Ф. Р-238. Оп. 3. Д. 83. Л. 184.
4 Там же. Ф. Р-238. Оп. 3. Д. 83. Л. 184.
106

должны были компенсировать недостаток материально-технического обеспечения наспех создаваемых колхозов. В Мордовской АО земля и имущество «раскулаченных» составляли в среднем до половины колхозных фондов.
Невиданный со времен эпохи «военного коммунизма» всплеск активного сопротивления крестьян политике коллективизации и «раскулачиванию» заставил руководство страны пойти на попятную и провозгласить борьбу с «перегибами». Однако это было лишь временное отступление, и уже в следующем году «ликвидация кулачества» приняла еще большие масштабы.
Коллективизация в 1931-1932 гг.:
от «значительных успехов»
к новым массовым выходам из колхозов
На ноябрьском (1930 г.) пленуме Мордовского обкома ВКП(б), исходя из установок краевых органов, было принято решение к 1 января 1932 г. в области довести коллективизацию крестьянских хозяйств до 65 %, обобществление рабочего скота в колхозах до 50, крупного рогатого скота до 20, свиней до 28, овец до 10 % от общего поголовья, организовать 978 колхозов специального направления, из которых животноводческих — 38 %, коноплеводческих — 40,7, плодоовощных — 21,3 %1. В связи с установленным заданием для Средней Волги обеспечить в следующем году сплошную коллективизацию, а для Мордовской АО коллективизировать 65 % крестьянских хозяйств, обком и облисполком установили охватить колхозами уже в весеннюю посевную кампанию до 40-50 % хозяйств области2. Это решение затем было подтверждено Первым съездом советов Мордовской автономной области (4-9 февраля 1931 г.), на котором были подведены итоги хозяйственного и культурного строительства в области за истекший год. Завершение сплошной коллективизации предполагалось осуществить в 1932 г. При ее проведении особое внимание обращалось на «полное соблюдение принципа добровольности вхождения в колхоз», но одновременно ставилась задача изживать «правооппортунистическую недооценку коллективизации среди некоторых районных и сельских работников»3.
1 РФ ГУ НИИГН при Правительстве РМ. И-1268. Л. 87.
2 ЦГА РМ. Ф. Р-238. Оп. 10. Д. 11. Л. 1-28; Ф. 269-П. On. 1. Д. 45. Л. 1.
3 Победа колхозного строя в Мордовской АССР: сб. док. и материалов. Саранск, 1970. С. 297.
107

No comments:

Post a Comment

Note: Only a member of this blog may post a comment.